– А это что за чемодан? – спросил Павел, вернувшись после длительных переговоров с новыми поставщиками. Начальство поручило получить этот контракт любой ценой, а люди несговорчивыми оказались, но он добился всё же, чтобы они приняли его условия. И вот теперь, он только и мечтал о вкусном ужине, душе и диване, на котором сможет вытянуться, наконец, и отдохнуть, наслаждаясь тишиной и покоем.
– Это твой чемодан! – заявила супруга, надменно вздернув подбородок. – Ты уезжаешь!
– Я?! – Павел нахмурил брови, – И куда же? Я что-то забыл?! Напомни, пожалуйста.
– Мы разводимся, Пашенька, и ты уходишь!
– Танюш, ну мне на самом деле, не до шуток совсем. Что происходит? Ты детей что ли решила навестить?
– Ты меня слышишь вообще? Не собираюсь я шутить. Паш, я устала от тебя! Ты ведь кроме работы ничего вокруг не замечаешь. Переговоры, встречи, контракты… Только работа у тебя на уме! А остальная жизнь мимо проходит. Я твоего внимания не вижу уже много лет!
– А разве ты не этого хотела, Тань? Это ведь ты просила, чтобы я нашел достойную работу, чтобы семья жила не хуже остальных. А твои обязанности — уют в доме, тепло, забота о детях, и да! О муже, кстати, тоже. И это я могу сказать, что твоего внимания совсем не вижу. Все сводится лишь стирке, глажке, да обедам сытным.
– Мужчина должен женщину любить, а не только деньги в дом нести. А ты, ну вспомни, Паш, когда последний раз мне делал комплименты, приглашал куда-нибудь, цветы дарил?
– Тань, я сейчас не в силах просто с тобой спорить. Где ты видела такого мужика, чтобы и пахал, как проклятый, и еще время находил на всякие телячьи нежности? Ты бы сама могла организовать какое-то культурное мероприятие, и меня, наоборот, пригласить. За комплименты извини, я никогда красиво говорить не умел, а вот цветы дарил тебе совсем недавно, тут уж не преувеличивай.
– Это «совсем недавно» было полгода назад, дорогой! – Татьяна уперла руки в бока и посмотрела на чемодан, – Надевай обратно куртку и уходи!
– Прекрати ты уже! – Павел сделал шаг в сторону кухни, но жена перегородила ему путь.
– Ты меня не слышишь? Ты здесь больше никто! И если ты не понял до сих пор, у меня уже давно другой! Ты спрашиваешь, где я видела такого?! Да он у меня есть! Тот, о котором можно только и мечтать — внимательный, заботливый, любящий! – Последнее слово Татьяна произнесла с выраженной интонацией.
Павел замер на мгновенье, потом сжал кулаки и с большим трудом сдержался, чтобы не ударить ту, которую боготворил когда-то.
– Если кто-то и уйдет отсюда, так это ты! Квартира моя, не забывай, а твоего тут нет ни-че-го! Кроме пары деревенских платьев, с которыми ты в этот дом пришла.
– У меня дети, поэтому квартиру ты оставишь нам! Это вопрос решенный!
– Ах, дети! Вспомнила о детях?! Теперь мне понятно, для чего ты стала их к своим родителям в деревню отвозить, время нужно было на любовника! Вот он тебя пусть и содержит! А детей ты не увидишь, как своих ушей!
– Да это мы еще посмотрим! – усмехнулась Таня, и таким противным показалось выражение ее лица, как только раньше он не замечал в ней этих неприятных черт, – Никакой суд детей у матери не заберет.
Павел молча сгреб ее в охапку и вывел из квартиры. Как ни сопротивлялась Таня, он усадил ее в машину, заблокировал все двери и завел мотор.
– Ты что удумал? – Верещала она, пытаясь колотить его по плечу кулаками, но Павел, впервые за всю их совместную жизнь, прорычал, как разъяренный зверь.
– Лучше не зли меня, Таня!
Ей пришлось замолчать. Правда, она еще долго бубнила себе под нос, что он об этом пожалеет, что по нему тюрьма плачет, но Павел ее не слушал. Он быстро домчал до деревни и, пройдя спешно в дом, велел детям собираться домой. Те от радости были сами не свои. Так тоскливо им было в этой деревне, но мама всякий раз твердила, что свежий воздух им полезен.
– А ты остаешься здесь! – Безапелляционным тоном сказал Павел Тане, – Дальше решай как знаешь, а я подаю на развод!
… Дома дети сразу отправились спать, отказавшись от ужина. Павел сидел в одиночестве на кухне, уткнувшись взглядом в стакан недопитого чая. Воспоминания накатывали волнами, словно пытались унести его обратно в те беззаботные времена, когда жизнь казалась простой и понятной. Перед глазами появилось вдруг лицо Татьяны в первые дни их знакомства — молодое, румяное, всегда с улыбкой на устах. Она притягивала к себе внимание с первой встречи, как будто светилась изнутри. Павел ясно помнил тот вечер, когда они познакомились. Это была шумная вечеринка у друзей, где все смеялись, танцевали, а Таня сидела в уголке, немного застенчивая, но с таким теплым взглядом, что Павел не смог удержаться и подошёл к ней. Она смущенно улыбнулась, и в этот момент Павел понял, что хочет видеть эту улыбку каждый день.
Он помнил, как их отношения развивались быстро, но естественно, будто они знали друг друга всю жизнь. Время тогда казалось светлым и беззаботным, словно мир вокруг них был наполнен только радостью. Таня, с её искренностью и добротой, была для Павла не просто любимой девушкой, а еще и настоящим другом. Она поддерживала его во всём, и он гордился ею. Но не все его друзья разделяли этот энтузиазм. Однажды, после очередной встречи с Таней, Павел делился своими планами на будущее с другом Сергеем. Они сидели в небольшом баре на углу улицы, болтали о всякой ерунде, как это обычно бывает, когда встречаются старые друзья. И вот, когда Павел заговорил о Тане, Сергей скептически прищурился.
— Ну, Пашка, это твой выбор, конечно, но я бы с деревенской не стал связываться, — сказал Сергей, крутя в руках пустую рюмку. — Там они все такие… сначала тише воды, ниже травы, лишь бы в городе обосноваться, а потом – не успеешь оглянуться, как требования начнут расти. Ты же знаешь, чего ожидать?
Павел помнил, как эта фраза уколола его, но он не подал виду. Он верил Тане, знал, что она не такая.
— Таня совсем другая, — уверенно отвечал Павел, отбросив в сторону сомнения. — Она скромная, трудолюбивая, мне с ней легко.
Сергей лишь пожал плечами, а Павел не стал прислушиваться к его мнению. Они с Таней поженились, и первые годы их совместной жизни были по-настоящему счастливыми. Таня была примерной женой — каждый вечер встречала его с улыбкой, готовила его любимые блюда, заботилась о доме и семье. Когда родились дети, она полностью посвятила себя им. Павел видел, как она радовалась каждому их шагу, каждому новому слову. Она была заботливой матерью, которая старалась угодить мужу и любила дочку с сыном. Павел гордился своей семьей и считал, что ему повезло.
Однако со временем Таня и правда стала требовать все больше. Сначала это были мелочи: ей хотелось больше времени на себя, она уставала от домашних дел. Павел старался помогать, но работа поглощала его с головой — он ведь хотел обеспечить семью всем необходимым, чтобы у них ни в чём не было недостатка, да и Таня сама просила, чтобы он начал побольше зарабатывать. Он уходил рано утром и возвращался поздно вечером, порой совершенно вымотанный.
Но Таню это не устраивало. Теперь она говорила, что не чувствует поддержки, любви. Павел, в свою очередь, искренне считал, что забота о семье — это и есть его любовь. Он делал все возможное, чтобы дети были обеспечены, а Таня могла оставаться дома и заниматься ими. Он много раз пытался поговорить с ней, предложить ей найти себе какое-то дело, работу, чтобы не чувствовала себя лишенной внимания. Но Таня всегда отмахивалась.
— Я же мать! Я должна быть с детьми! — твердила она каждый раз.
С возрастом дети стали самостоятельнее, они помогали по дому, сами делали уроки, а на каникулы и выходные Таня стала отвозить их к своим родителям, чтобы больше времени были на свежем воздухе и домашних продуктах. Павел, хотя и чувствовал некую отстраненность, был рад, что жена нашла для себя какое-то занятие. Он искренне верил, что поездки к родителям делают её счастливее, что она проводит время с теми, кто ей дорог.
Но теперь, когда всё раскрылось, пазл сложился. Таня ведь давно нашла себе другого мужчину, а Павел, как дyрaк, доверял ей, не подозревая ничего. Он вспоминал все те моменты, когда она не успевала приготовить ужин к его возвращению, хотя дети были в деревне, а она весь день коротала одна, её сухие ответы на вопросы о том, как прошёл день. Ему казалось, что это просто накопленная усталость, необходимость побыть одной. Но на самом деле, Таня уже давно строила свою новую жизнь, в которой для Павла не было места.
Когда Таня заявила о разводе, он почувствовал злость, разочарование и боль. Ему казалось, что это просто дурной сон, из которого нужно скорее вернуться в реальность. В ту ночь он не спал. Злость смешивалась с отчаянием, и Павел искал вину в себе. Он чувствовал себя обманутым, преданным, но больше всего его терзала мысль о детях. Как они воспримут развод? Как переживут разлуку с матерью? Павел знал, что ему придётся собраться ради них, ради их будущего. Он обещал себе, что не позволит Тане разрушить их жизнь окончательно.
Следующим утром, уверенный в своей правоте, Павел отправился в суд с документами. Всё прошло очень быстро и как будто буднично. Он заполнил нужные бумаги, не оставляя места сомнению. Кроме развода он просил суд оставить сына и дочку с ним, а что из имущества присудят Тане, ему было безразлично. Его решение было твердым, словно скала, и он не собирался уступать. Ведь кто, как не он, обеспечивал семью, кто, как не он, заботился о детях, даже если большую часть времени проводил на работе?
Однако суд оказался для Павла гораздо более жестким испытанием, чем он мог предположить. В зале суда Таня показала себя совершенно с другой стороны. Снова и снова она настаивала на том, чтобы ей оставили детей и квартиру, будто это было само собой разумеющимся. Она не упускала ни одной возможности уколоть Павла, обвиняя его в том, что он слишком много времени проводит на работе и недостаточно внимания уделяет семье. Ее голос звучал пронзительно и жалобно, словно она старалась убедить не только судью, но и всех присутствующих, что виноват во всем именно Павел. С каждым ее словом напряжение в зале нарастало, как в грозовом небе перед бурей.
Но дети, которые были уже достаточно взрослыми, чтобы понимать происходящее, ясно высказались, что хотят остаться с отцом.
Когда судья, наконец, озвучил решение, Павел почувствовал, как с его плеч свалился тяжкий груз. Суд принял мнение детей, отдав право на их воспитание Павлу. Всё имущество также осталось у Павла, Таня не получила ничего.
Павел понимал, что впереди еще будет много трудностей, но этот шаг был уже очень важным. Он сделал то, что должен был сделать, и теперь мог, наконец, двигаться дальше — ради себя и ради дочки с сыном.
Год промчался незаметно. Павел нашел новую работу с более щадящим графиком и пусть он зарабатывал теперь гораздо меньше, но им с детьми вполне хватало на безбедную жизнь.
Однажды, приехав с работы, Павел заметил знакомую фигуру возле гаража. Он сразу узнал – это Таня. В руках она держала маленький сверток. Как только Паша вышел из машины, она поспешила к нему. Вид был у бывшей супруги не очень – красные глаза, отекшие веки. Видимо, она плохо спала и много плакала.
– Паша… Прости меня, пожалуйста… – ее голос дрожал, к груди она прижимала младенца. – Я совершила ошибку… Он… Тот мужчина… оказался совсем не тем, кем казался. Он рассчитывал, что мне достанется твоя квартира, а детей я оставлю в деревне, а когда понял, что я осталась ни с чем, сильно изменился. Мне некуда было идти, поэтому терпела, потом надеялась, что рождение общего ребенка остепенит его, но сегодня мы вернулись с малышкой с прогулки, а он нас просто не впустил. Я не знаю, что мне теперь делать… Помоги мне, Паш… Прими меня обратно…
– Тань, как вот у тебя хватает совести такое говорить? Ты вообще сама-то себя слышишь?
– Пашенька… Прости ты меня, дyрy! У нас еще все может получиться. Я стану лучшей женой, обещаю тебе. Ты Славочку усыновишь. Ну, ты ведь сам когда-то говорил, что чужих детей не бывает?!
– Говорил, – горько усмехнулся Павел, – и если бы я познакомился с тобой, когда у тебя был уже ребенок, я принял бы его как родного, но сейчас это плод твоего жестокого предательства, твоей грязной измены и я не хочу даже видеть этого ребенка, неужели ты сама не понимаешь?! Ты сделала свой выбор год назад. Все это время ты не искала даже встречи с нашими детьми, даже не поздравила их с днем рождения… Ты сама выбрала свою дорогу и пути назад теперь нет. Дети тебя знать не хотят, как и я. Пожалуйста, не тревожь нас больше и найди свое счастье, если сможешь.
Павел достал из кармана кошелек, вынул несколько купюр и протянул ей.
– Возьми. Этого хватит, чтобы доехать на такси до деревни и жить там первое время. А потом самой придется зарабатывать. На меня рассчитывать не стоит, у твоего ребенка есть свой отец. Повторять ещё раз не стану, – сказал уже строже.
Таня всхлипнула, но взяла деньги и медленно отошла. Павел смотрел ей вслед, чувствуя, как напряжение понемногу спадает. Он знал, что поступил правильно, и никогда не пожалеет об этом.
Вечером, когда дети уже спали, Павел долго сидел у окна, вспоминая события минувшего года. Дети были рядом с ним, и это главное. Жизнь продолжалась, и он был готов к новым вызовам, зная, что сделает все, чтобы дочка и сын были счастливы.
