Светлана стояла у окна и смотрела сверху на то, как ее муж уводил, держа за руку, девочку..

Светлана стояла у окна и смотрела сверху на то, как ее муж уводил, держа за руку, девочку… Их дочь. Их бывшую дочь… Сейчас хлопнет дверца, машина тронется и увезет их обоих туда, откуда муж вернется уже один. По щекам Светланы стекали горькие слезы, капая на макушку годовалой дочки, та недовольно хныкала, пытаясь вывернуться из материнских рук… Света прижимала малышку крепче к груди, и сердце ее сжималось от боли, стыда, сожаления…
* * *
Родить ребенка они пытались давно, но все никак не получалось, а потому решение взять малыша из детского дома было принято как-то обоюдно легко. Трудно было лишь осуществить его. Света помнила их поход с мужем в детский дом, настороженные взрослые глаза на детских личиках, глядящих на них с надеждой и опаской.
Надюша понравилась ей сразу, хоть муж и мечтал о сыне. Русые косицы, огромные светлые глаза, — одиннадцатилетняя Надя была удивительно похожа на покойную мать Светланы, и сердце женщины дрогнуло. Да и девочка тоже сразу потянулась к супругам, радовалась каждому их приходу.
Шок случился с ними тогда, когда директор детского дома сообщила, что в приюте Надя считается «вечным детдомовцем». Девочку удочеряли уже четыре раза и каждый раз возвращали обратно. Света не особо вдавалась в подробности того, почему так происходило. Ее доброе сердце просто сжималось от жалости к несчастному ребенку, преданному столько раз теми, кого она уже привыкла называть родителями.
Супруги ждали одобрения документов, они стали забирать Надю все чаще к себе домой. У ребенка в их двухкомнатной квартире уже была своя комната, чему Надя была очень рада. Детдомовские дети обделены не столько вещами, сколько вниманием и любовью, а еще им всем не хватало личного пространства. И теперь у девочки появилась своя комната, а уж любви и внимания от будущих родителей та получала с лихвой…
А тут еще и чудо случилось, — Светлана вдруг узнала, что беременна. Ведь так часто бывает у тех, кто берет сироту в семью, случается чудо, и кроме приемного появляется в семье еще и родной ребенок. Супруги были счастливы скорому появлению малыша, но отменять усыновление однозначно не собиралась, — они искренне привыкли к девочке и полюбили ее.
* * *
Шло время, опека одобрила усыновление и Наденька покинула детский дом, как тогда казалось, навсегда… Одиннадцать лет вполне сознательный возраст и психолог, который помогал адаптироваться ребенку в новой семье, настоятельно рекомендовал родителям сообщить Наде, что у нее скоро родится сестренка или братик.
Супруги так и сделали. Разговор состоялся, а точнее, монолог. Пока Светлана с мужем по очереди рассказывали Наде ситуацию, та, распахнув во всю свои огромные серые глаза, внимательно их слушала, переводя серьезный взгляд с одного на другого… Они, конечно же, искренне заверили ребенка, что будут любить ее не меньше после рождения малыша, что никто никогда ее не заменит в их сердце. Но, когда пришлось объяснять, что теперь комнату Наде придется делить с малышом на двоих, как только тот подрастет, взгляд девочки на секунду стал жестким. Она отвернулась и молча вышла, не дослушав родителей.
С тех пор Надя стала себя вести очень странно, — как только взрослые появлялись дома, она обнимала их по очереди, намертво сцепляя руки, прижималась и стоять так могла очень долго. Подбегала сзади, обнимала мать за шею так сильно, что это больше было похоже на желание задушить. Глаза ребенка странно стекленели при этом и зубы скрипели от усилия. «Я люблю тебя, мамочка» — все чаще и чаще слышала Света от приемной дочери.
Света обнимала дочку в ответ, ласкала, целовала, а вот мужа сильно настораживало странное поведение Надюши, хоть и любил он ее не меньше жены. Психолог же на осторожные жалобы родителей провел несколько сеансов с девочкой и пришел к выводу, что ребенок удивительно быстро адаптировался в новой семье… А излишняя ласка и навязчивость? Ну, ничего страшного, просто ребенок боится, что скоро внимание родителей будет делиться еще и на будущего малыша…
* * *
Настоящий ад в их доме начался с появлением маленькой Верочки. Ребенок родился чуть раньше срока, а потому часто плакал и буквально требовал постоянного внимания матери. Чтобы не беспокоить Надю, кроватку Верочки разместили в родительской спальне. Светлана искренне старалась найти время на обеих дочерей, просто разрывалась, уставая к вечеру настолько, что к вечеру буквально проваливалась в глубокий прерывистый сон. Муж помогал ей как мог, водил Надюшу в школу, читал на ночь сказки… И поначалу никто ничего не замечал… А вот потом…
Потом Светлана стала обращать внимание, что стоит оставить Верочку наедине с Надей, как ребенок просто заходился в истерическом крике. Света, бросая все, моментально прибегала в комнату, где заставала заботливо хлопотавшую вокруг сестренки Надю и малыша, с красным от крика личиком. Но однажды Светлана застала Надю за тем, что ее ужаснуло и напугало. Девочка зажимала носик младенца, держала так какое-то время, затем, увидев что вошла Светлана, отпустила и Верочка, пытаясь лихорадочно вдохнуть воздух, отчаянно закричала.
Светлана подбежала, схватила ребенка на руки и долго, из последних сил пытаясь сохранить спокойствие, старалась выяснить у Нади, что тут произошло. Надя внимательно и серьезно смотрела на приемную мать своими огромными серыми глазами и… молчала. Молчала она и вечером, когда с ней пытался поговорить уже муж Светланы. Но, проявив чудо дипломатии, он все же вытянул из Нади не слишком правдоподобную информацию, что та просто вытирала младенцу носик.
Родители поговорили с психологом, который также постарался всячески их успокоить и убедить в том, что девочке не хватает любви и внимания. Потом был еще один опасный звоночек — Светлана успела поймать Надю у детской кроватки до того, как та дала малышке бутылочку со смесью, заваренной крутым кипятком. Тогда Надя тоже внимательно и молча наблюдала за реакцией родителей, а Светлана, глядя в огромные красивые глаза, так похожие на глаза ее матери, впервые подумала, что не видит в них ни капли любви, лишь пустоту…
* * *
Шло время, Верочка росла, становилась все спокойнее, да и Надя, как казалось родителям, если и не полюбила, то привыкла к сестренке. Наступило лето. Еще на стадии усыновления супруги собирались с Надей поехать на море и девочка очень ждала, ведь это должно была стать ее первой в жизни поездкой на море. Но… с крошечным ребенком ехать было совершенно неразумно, и Светлана как можно мягче сказала это Наде.
В тот вечер Надюша в первый раз устроила истерику. Она не просто плакала, она выла как раненый зверь, совершенно отказываясь слушать любые доводы и и обещания. Она бросалась на пол, в исступлении стуча руками и ногами куда придется. Светлана была сильно напугана, она совершенно растерялась.
Но, что странно, психолог вновь не нашел никаких отклонений в поведении девочки, наоборот после сеанса похвалив ее за адекватность и вежливость и, как и раньше, дав совет уделять Наде больше внимания. Родители не стали спорить, лишь переглянулись и про себя решили срочно сменить психолога и поискать кого-то более компетентного…
В тот вечер Светлана укладывала Надюшу сама, — муж уехал в командировку. Уложив в кроватку Верочку, Светлана с книжкой в руках больше двух часов вела с Надей беседу по душам. Ей даже стало казаться, что она совершенно несправедлива к дочери, что милый, адекватный и ласковый ребенок, начала винить себя в странном поведении дочери и ее ревности…
Винила она себя ровно до того момента, пока Надя в разговоре не стала расспрашивать, как бы невзначай, что было бы, если бы Верочка вдруг… пропала. Стали бы родители любить ее, Надю, больше? Не стали бы еще заводить детей? Поехали бы с ней сразу на море или нет?..
Светлана осторожно отвечала на странные вопросы ребенка, а про себя думала, что Наде нужен не психолог, а психиатр… Кое-как уложив дочку, она ушла в спальню и от усталости провалилась в глубокий сон. Проснулась от странных звуков, как будто кто-то барахтался рядом, машинально взглянула на детскую кроватку и замерла, — нависнув над Верочкой, Надя положила детскую подушечку той на лицо и старалась прижать покрепче.
Светлана одним прыжком оказалась рядом, оттолкнув Надю она подхватила Верочку на руки, личико малышки было бледным, посиневшим. Светлана испытывала непреодолимое желание отвесить Наде пощечину, но ее рука замерла, когда она встретилась с дочерью взглядом. В огромных чистых глазах девочки через край плескалась злоба и ненависть.
А дальше Света услышала такое, о чем даже вспоминать не хотела больше никогда. Надя ненавидела их ребенка. Ненавидела люто, ревновала, желала чтобы той никогда не было… Обещала уничтожить девочку любой ценой, потому что она лишняя в отношениях Нади и родителей. Светлана в ужасе опустилась на кровать и слушала гневные слова сквозь пелену слез, совершенно не понимая, где же она ошиблась…
* * *
А дальше были консультации психологов, психиатров, безуспешные попытки достучаться до Нади, которая в категоричном тоне требовала избавиться от маленькой Верочки, иначе она «уберет» ее сама… Приемные родители вынуждены были принять непростое решение… И вот сейчас Светлана стояла и смотрела вслед мужу, уводившему обратно в детский дом их дочь. Их бывшую дочь…
Надя остановилась, обернулась и посмотрела прямо на окна своей бывшей квартиры, Светлана дернулась как от удара током, отшатнулась от окна и разрыдалась сильнее… Когда она решилась выглянуть на улицу вновь, то там уже не было ни мужа, ни Нади… даже их следов не осталось, — их присыпал мягкими хлопьями белый снег…
Автор: Анастасия Флейм