Полицейские сирены заполнили ночь, пронзая тишину города, когда Саша, тяжело дыша, прижалась к холодной кирпичной стене узкого переулка. Её сердце стучало как бешеное, и каждый удар отдавался гулом в голове. Её взгляд метался, стараясь найти выход из этой ловушки, в которую она сама себя загнала. С каждой секундой они становились ближе. Она знала, что у неё не было права на ошибку. Ещё одна секунда промедления — и всё кончено.
— Ты не сбежишь, Саша, — раздался голос из темноты. Он был спокоен, почти ласков. Этот голос она знала слишком хорошо.
Саша затаила дыхание. Вокруг стояла темнота, но она чувствовала, как её глаза пронзают мрак, как будто пытаются выловить в нём свет спасения. Её сердце сжалось в груди, как раздавленный кулак. Этот голос принадлежал не просто врагу — он принадлежал тому, кого она когда-то любила. Тому, кто стал причиной её бегства.
— Кирилл, — прошептала она, чуть повернув голову, словно надеясь, что это всё — лишь игра её воображения. Но нет. Он был здесь, ближе, чем она думала.
— Ты не оставила мне выбора, — голос стал ближе, почти за спиной. — Я предупреждал тебя не копать глубже. Я предупреждал, что это опасно.
Саша знала, что сейчас или никогда. Она не могла позволить ему поймать её. Она знала слишком много — слишком много о его делах, слишком много о том, как он скрывал правду, манипулировал людьми. Она видела, как он улыбался, когда лгал. Она видела его лицо, когда он узнал, что она раскрыла его тайны.
— А что мне оставалось делать? — закричала она, внезапно выскакивая из тени и устремляясь к другой стороне переулка. — Смотреть, как ты продолжаешь разрушать жизни?
Её ноги несли её, как ветер, и казалось, что каждое её движение предопределено судьбой. Но Кирилл был быстрее. Он всегда был быстрее. Она слышала его тяжёлое дыхание за спиной, слышала, как его шаги приближались.
— Саша, остановись! — его голос был резким, полный гнева и отчаяния. — Ты не понимаешь, что делаешь!
— О, я прекрасно понимаю! — закричала она в ответ, врываясь на узкую аллею, где слабый свет уличных фонарей оставлял длинные тени. — Я делаю то, что должна была сделать давно!
И тут она увидела это — старую, почти забытую пожарную лестницу, ведущую вверх по стене. Без лишних мыслей она прыгнула, хватаясь за холодные металлические ступени. Её руки дрожали, но она поднималась всё выше и выше, слыша, как Кирилл начинает карабкаться за ней. Он никогда не сдавался. Он не из тех, кто сдаётся.
Но Саша тоже не сдастся. Она добралась до крыши и, когда поднялась, увидела перед собой пустое пространство. Её дыхание было прерывистым, её сердце стучало, как безумное. Кирилл показался за краем лестницы, и его глаза горели яростью.
— Последний шанс, Саша, — сказал он, ступая на крышу. — Сдавайся, и я обещаю, что всё будет хорошо.
— Нет, — ответила она, её голос дрожал, но в нём была решительность. — Я больше не верю твоим обещаниям.
Кирилл сделал шаг вперёд, и Саша почувствовала, как её спина упирается в край крыши. Ниже, внизу, проносились машины, жизнь текла своим чередом, не зная, что здесь, на высоте, решается чья-то судьба.
— Ты можешь выбрать, Саша, — прошептал Кирилл, протягивая руку. — Или ты сойдёшь с этой крыши со мной… или упадёшь.
Саша посмотрела на него, её взгляд был полон боли и решимости. Она знала, что другой возможности не будет. Она глубоко вдохнула и сделала шаг назад, чувствуя, как её тело начинает падать, а затем резкий рывок — Кирилл схватил её за руку.
— Ты не упадёшь, Саша, — прошептал он. — Никогда.
И в этот момент она поняла — она больше никогда не позволит ему контролировать её жизнь. С одной мощной тягой она вырвалась из его хватки и отбежала назад, осознав, что сама решила свою судьбу.
— Это мой выбор, Кирилл, — прошептала она, глядя в его глаза. — И я выбираю свободу.
