— Ты опять сделала всё по-своему, — голос Лидии Петровны был тихим, но в нём чувствовалась скрытая обида. — Я ведь просила тебя не переставлять мебель в гостиной. Это дом Виталия, он должен был знать.
Оля, стоявшая у окна, глубоко вздохнула, пытаясь не дать волне раздражения захлестнуть её. Она только что вернулась с работы, уставшая и разбитая, и эти мелкие придирки её свекрови стали постоянной частью её жизни.
— Лидия Петровна, — начала она, стараясь сохранить спокойствие, — я просто хотела сделать комнату удобнее. Виталий согласился.
— Он согласился? — свекровь приподняла брови, словно иронично. — Ты всегда заставляешь его соглашаться с тобой. Виталий был другим до того, как вы поженились.
Эти слова попали прямо в сердце. Оля уже давно чувствовала, что свекровь её не приняла, но сейчас это было сказано открытым текстом. Она хотела ответить резко, но услышала звук входной двери — Виталий вернулся с работы.
Оля развернулась к нему с надеждой, но он, как всегда, просто прошёл мимо, сделав вид, что ничего не слышал. Он не любил вмешиваться в конфликты между матерью и женой, и это только усугубляло ситуацию.
— Виталий, ты видел, что я передвинула мебель, — сказала Оля, стараясь не показать свою уязвимость. — Я думала, тебе понравилось.
Виталий неохотно взглянул на комнату, потом на жену, а затем на мать. Его лицо стало серьёзным, но он промолчал. Оля почувствовала, как внутри неё что-то сломалось — она больше не могла выдерживать это молчаливое невмешательство.
— Ты ведь не на её стороне, правда? — спросила она, глядя в глаза мужу.
Прошло несколько дней, и Оля больше не пыталась скрыть своё разочарование. Она чувствовала, что в этом доме ей нет места. Лидия Петровна критиковала каждое её действие, а Виталий предпочитал не вмешиваться, оставаясь нейтральным. Но эта нейтральность только усиливала её одиночество.
Однажды вечером, когда Лидия Петровна снова начала говорить о том, что «раньше Виталий был другим», Оля не выдержала.
— Может, он изменился, потому что стал взрослым и женился, — резко ответила она, её голос был полон гнева. — Может, вам стоит это принять?
Свекровь замерла, глядя на невестку с неприкрытым удивлением.
— Что ты хочешь этим сказать? — медленно спросила она, словно пытаясь осознать, что сейчас произошло.
— Я хочу сказать, что вы постоянно критикуете меня, — ответила Оля. — Я понимаю, что вы его мать, но это не даёт вам права вмешиваться в нашу жизнь!
Виталий, который снова пытался уйти от конфликта, неожиданно встал между ними.
— Хватит, — сказал он тихо, но твёрдо. — Мы семья. И я больше не позволю этому разрушать наши отношения.
Оля почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Это было первое, что он сказал в её защиту за все те месяцы, что они жили вместе с его матерью.
— Ты прав, — наконец сказала свекровь, её голос был полон усталости. — Я просто хотела помочь, но, похоже, сделала только хуже.
