«Ты серьезно считаешь, что это нормально?» — я не узнавала свой голос. Он дрожал, будто в нем смешались одновременно гнев, страх и отчаяние. Я стояла посреди комнаты и смотрела на Никиту, который словно окаменел. Он сидел на диване с лицом, которое не выражало ничего. В его руках был телефон, как будто этот гаджет был его единственной защитой от реальности, которая вот-вот накроет нас с головой.
В комнате стояла тишина, слишком громкая и давящая. Она разъедала воздух, и я буквально ощущала, как стены, казалось, сжимаются вокруг нас. Эта тишина была болезненной и совсем не той, что нужна после долгого рабочего дня. Нет, она была тревожной и тяжелой, пропитанной недосказанностями, которые копились месяцами.
«Катя, хватит», — его голос был таким тихим, что я едва расслышала. Он не удосужился даже поднять на меня глаза. «Хватит?» Это всё, что он мог сказать? После того, как я всю неделю пыталась начать хоть какой-то разговор, хоть немного услышать от него, что у нас всё ещё есть будущее? Хватит?
«Никита, ты опять всё сводишь к этому. Ты не видишь, что мы просто уходим друг от друга? Ты действительно думаешь, что это нормально — не разговаривать неделями? Ты думаешь, что это пройдет само?» — моя рука невольно дернулась, как будто хотела выбить у него телефон, чтобы заставить его хоть на минуту взглянуть на меня.
Но он только глубже погрузился в своё молчание, не реагируя. Молчание, которое стало для нас уже привычным. Оно возникало всякий раз, когда нам нужно было обсуждать что-то серьёзное, но в итоге мы оба просто замыкались в себе. Каждая попытка поговорить превращалась в обвинения, споры, которые никогда не доходили до логического завершения.
Никита снова вздохнул, как будто я заставляла его заниматься чем-то бессмысленным, неважным. «Катя, я не знаю, чего ты хочешь. Я устал от этих бесконечных разговоров, которые ничего не решают».
Эти слова, которые должны были бы меня успокоить, лишь взорвали внутри меня новую волну обиды и боли. Он устал? А я? Я тоже устала. Устала от того, что каждый день превращается в бесконечную борьбу за его внимание, за попытки удержать наш брак на плаву.
«Устал?» — я сжала кулаки, стараясь удержать себя в руках. — «Ты устал? Ты даже не пытался что-то изменить. Ты просто замкнулся в себе, оставив меня одну со всеми этими чувствами. А я устала от того, что должна бороться за нас двоих».
Он наконец оторвался от своего телефона и посмотрел на меня. Его глаза были холодными, безразличными, как будто мы говорили о чём-то неважном, незначительном. Он больше не видел меня той женщиной, с которой когда-то мечтал о будущем. И это было самым болезненным.
«Катя, ты слишком много всего накручиваешь. Ты слишком драматизируешь», — произнес он, как будто мои слова не имели никакой ценности.
Эти слова словно ударили меня под дых. Мы всё чаще стали так говорить друг с другом — с холодом, с безразличием, словно наши чувства больше не имели значения. Я была для него обузой, чем-то ненужным, слишком сложным. И это причиняло боль. Но больше всего меня убивало то, что мы всё это время игнорировали наши проблемы, прятались от них за работой, бытовыми вопросами, уходили в телефоны, лишь бы не говорить по-настоящему.
«Хорошо, — ответила я, чувствуя, как внутри что-то сломалось. — Давай сделаем так, как ты хочешь. Давай больше не будем ничего обсуждать. Может, тогда ты наконец почувствуешь себя счастливым».
Он не ответил. Просто отвернулся, снова погрузившись в своё молчание. Это было концом. Я знала это. Мы оба знали. Но произнести это вслух было слишком больно.
Прошло несколько дней, и мы продолжали жить под одной крышей, но словно в разных мирах. Мы перестали даже пытаться разговаривать. Всякий раз, когда мы встречались взглядами, в них не было ни тепла, ни понимания. Только холод и равнодушие.
Однажды вечером я решила, что пора что-то изменить. Я не могла больше жить в этом вакууме чувств. Я больше не могла бороться за отношения, которые уже давно были обречены.
«Никита, я думаю, нам нужно расстаться», — тихо сказала я, когда мы сидели на кухне. Он поднял глаза, и на мгновение я увидела в них что-то похожее на удивление.
«Ты это серьезно?» — спросил он.
«Да», — ответила я. — «Мы давно уже не вместе. Мы просто живём как соседи. Мы не можем продолжать так дальше».
Он долго смотрел на меня, прежде чем снова опустить глаза.
«Ты права», — тихо произнёс он. — «Я тоже думал об этом».
Эти слова окончательно разрушили то, что у нас было. Я знала, что это конец. Мы оба знали. Но в этот момент я почувствовала не боль, а облегчение. Мы оба устали от этой борьбы. Мы оба заслуживали чего-то другого — не этой постоянной борьбы, не этой постоянной тишины.
Прошло несколько недель, и Никита собрал свои вещи и уехал. Мы договорились, что развод пройдёт мирно. Никаких скандалов, никаких обвинений. Просто осознание того, что мы не смогли. Мы потерпели неудачу как пара, но это не означало, что наши жизни на этом заканчиваются.
Когда он ушёл, я осталась одна в квартире. Это был странный момент. Я осознала, что впервые за долгое время могу дышать свободно. Теперь не было нужды притворяться, что у нас всё хорошо, не было нужды бороться за что-то, что давно уже умерло.
Прошло несколько месяцев. Мы больше не общались так, как раньше. Теперь наши разговоры касались только юридических вопросов, раздела имущества. Я больше не чувствовала боли. Вместо этого я нашла в себе силы двигаться дальше, начать новую жизнь. Я начала заботиться о себе, строить своё будущее без оглядки на прошлое.
Это была не победа, но и не поражение. Это был просто новый этап жизни.
