Ненормальная
– Егор, впусти меня. Впусти! Я – твоя мать! Ты должен дать денег, иначе меня не примут обратно, – снаружи в дверь монотонно стучали, крик не прекращался, – ты обязан!
Егор привалился к двери с обратной стороны и закрыл глаза. Нет, он не откроет! Достаточно того, что все детство он прожил с этим клеймом «не такого как все».
Парень прошел в комнату, лег на кровать, надел наушники и включил музыку погромче.
Свое раннее детство Егор помнил плохо. Кажется, на 5-летие ему подарили машинку на радиоуправлении, был торт и друзья из садика. Отец тогда еще был рядом.
А потом к ним в дом переехали люди из той странной организации. И на этом праздники для мальчика закончились.
Его мама довольно быстро попала под влияние братства. Отец на фоне этого ее помешательства ушел из семьи, оформил развод и согласился добровольно платить на сына какие-то деньги.
Но и они шли не на то, чтобы одеть и обуть ребенка. Вообще, с детства братство казалось Егору чем-то вроде осьминога, поджидающего свою добычу.
Он мирный и необычный снаружи. А потом раз, и ты уже не выберешься из этих цепких щупалец.
Шестой день рождения Егора уже не праздновали. Как и следующие 10, ведь в организации это не считалось праздником.
Зато были всеобщие «особые дни», когда можно было поесть чего-то вкусного. В остальное время мальчик с мамой ходили по домам, рассказывая об учении, вместе с другими обращенными.
Квартиру она быстро продала, помогли юристы братства. Егор фактически остался бо…мжем, с пропиской в бараке где-то в отдаленной деревне.
Деньги, естественно, пошли в общину.
Все его школьные годы они жили в общей комнате с другими женщинами с детьми. Одевались в так называемую «гуманитарную помощь» из-за рубежа. И бесконечно проповедовали.
В школе над Егором смеялись, он дрался, и за это получал дважды: сначала на улице, потом в общине, за рваную одежду, и за то, что недостаточно усердно проповедует.
В общем, мальчика считали безнадежным, лишним балластом. Этим он и воспользовался. В 16 лет Егор сбежал в город за 1000 километров от его родного областного центра.
Поступил в колледж, рано начал работать, потом был институт. Сейчас он успешный программист, недавно купил квартиру.
Но тот страх, который преследовал его много лет, сбылся. Мать и ее ре..лиги..озные фанатики снова нашли его. Сочли удобной же.рт.вой, которую можно доить.
***
Все началось неделю назад, когда мать, которую он едва узнал, подкараулила его возле работы:
– Привет, сыночек, а я тебя тут уже три часа жду.
– И зачем интересно?
– Ну как? Я же мама твоя! Соскучилась, в гости приехала. Разве ты не рад меня видеть?
– Нет, я тебя не звал и не ждал. Домой не пущу, в гости не позову. Могу еды купить, если ты голодная.
– Спасибо, сыночек, давай поедим вместе. – мать явно обрадовалась такой удаче.
Егор купил ей еды, они сели на скамью в парке.
– А как же твоя организация? – спросил Егор, – неужели ты из нее ушла?
– Не совсем, сыночек. Но я не приношу им достаточно пользы. А идти мне теперь некуда.
– Мой адрес ты откуда взяла?
– Мне его дали, сказали ехать к сыну. Вот, я и приехала.
Егор вздохнул:
– И где ты остановилась, где будешь жить?
– Да мне негде, в общем-то. Но ничего, я и в подъезде посплю.
Егор снова вздохнул:
– Не нужно в подъезде, пойдем, я тебе у себя постелю.
Несколько следующих дней Егор еще верил, что мать может стать нормальной. Она не ходила по квартирам с проповедями, варила ему супы и вообще старалась всячески угодить.
Расспрашивала о жизни сына, о том, как он учился, где и с кем работает. Егор, у которого вся социальная жизнь в основном сводилась к общению с коллегами и клиентами, оттаял и с радостью болтал с ней, рассказывая о своих горестях и радостях.
А потом, примерно неделю спустя, появились они. И пропали деньги…
Егор, как обычно, пришел домой с работы, но матери не обнаружил. Зато ящик его стола, где лежали накопления и полученная за большой проект премия, был выдвинут.
Егор все собирался отнести эти деньги в банк, но не находил времени. Парень открыл ящик. Деньги исчезли, видимо вместе с матерью.
Впрочем, она вскоре объявилась, вместе с последователями организации. Пришла, открыла двери своим ключом и, радостно улыбаясь, произнесла:
– Сынок, ты можешь мной гордиться, твои грязные деньги пошли на благое дело. Теперь ты можешь к нам вернуться, ты спасешься, как и я!
– В смысле? Это большая часть моих накоплений, мама. Верни их, иначе я напишу заявление о краже.
– А разве может любимая мама что-то украсть у сына? – беспечно заявила мать, – кто тебе поверит? Хочешь стать посмешищем?
Она продолжала улыбаться, но вместо радостного выражения на лице застыл холодный оскал.
Егор вскочил, и закричал:
– Вон отсюда! И чтобы больше я ни тебя, ни твоих приспешников здесь не видел.
Я, как глупый ребенок, поверил, что ты соскучилась, мечтал о нормальной семье.
И снова заплатил за это. Хорошо, что только деньгами.
– Ты нам никто. Предатель, тебя не за что жалеть. Ты вообще должен платить нам и вымаливать прощение до конца жизни! – мать истошно кричала. В ее глазах не было любви, только ненависть.
Егор вытолкал мать и ее спутников за дверь. Закрыл оба замка, зная, что у матери есть ключ только от одного из них. И некоторое время слушал ее истошные крики на лестничной площадке и стуки в дверь.
***
Утром Егор вышел за дверь, чтобы отправиться на привычную пробежку. У подъезда на скамейке сидела мать с двумя незнакомыми ему мужчинами.
Увидев сына, она заголосила:
– Вот он! Вот! Кровиночка моя — мамку теперь не признает. Видно, судьба у меня такая, на улице под забором по.мир.ать. Сладко ли тебе спалось, сыночек, пока я пол в подъезде одеждой своей протирала?
Егор прошел мимо, стараясь проигнорировать ее крики. Но мать не отставала, ее провожатые тоже. Парень остановился, повернулся и спросил:
– Ну, что вам надо? Зачем явились?
– Сыночек, ну ты же знаешь, мы делаем взносы. А ты с детства в нашей организации, и знаешь, сколько мы делаем добра.
Заплати добровольно. – голос матери из доброго стал каким-то визгливым, – а то и жизнь, и репутацию мы тебе испортим. И дома, и на работе не будет покоя.
– А с чего я должен тебе платить, и твоей организации, мама? Это по их вине я много лет был без жилья, нормальной еды и одежды.
– Это все потому, что ты никогда искренне не верил, – убежденно заявила мать, – раскайся, пока не поздно. Спасутся только истинные.
– Уходите, или я полицию вызову, – произнес сквозь зубы Егор, – ваша организация, насколько я знаю, сейчас вне закона.
Троица удалилась. А Егор понял, что буквально взмок от стр.аха. Несмотря на то, что прошло 8 лет, он все еще впадал в панический ужас при виде этих людей.
На следующий день Егора к себе вызвал начальник:
– Знаешь, я все понимаю, это не мое дело, но ты вообще в курсе, что нам тут все телефоны оборвали по поводу тебя? Это правда, что ты выставил мать из дома, и теперь она живет на улице?
– Правда, что я с детства жил в р..ел..иг..иозной организации по ее вине, а нашу квартиру она продала и все отдала ее лидеру.
– Слушай, Егор, я не хочу наезжать, но нам насчет тебя звонил крупный клиент. Он не хочет разбираться, просто против, чтобы ты работал на его проектах.
Так что, извини, я бы предложил тебе на время отправиться в отпуск или поискать другую работу.
Рекомендации мы тебе дадим хорошие, не волнуйся, но проблемы нам не нужны.
С работы Егор уволился в тот же день. Не был никакого смысла убеждать начальство в том, что он не мон..стр.
В могущественности организации он убедился еще в детстве и юности. Скорее всего, они знали, и где он учился, и где жил раньше. Просто ждали, пока парень встанет на ноги, и сможет стать объектом шантажа.
Домой он возвращался пешком, в раздумьях. Зазвонил мобильный телефон, Егор не глядя взял трубку и услышал:
– Ну что, это была просто маленькая демонстрация наших возможностей. Но мы можем полностью сломать твою жизнь. Ведь ты предатель и отступник. Хочешь это проверить?
– Да идите вы, – заорал в трубку Егор, – я больше не боюсь.
– Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь завтра. – голос в трубке злорадно хихикнул, – Мы только начали, а ты уже без работы. И не думай, что сможешь нас обойти.
Егор сбросил звонок и задумался. Снова переезжать не хотелось. И бросать свою налаженную жизнь он тоже не собирался. Решив оставить все до утра, он дошел до дома, и лег спать.
А утром, выйдя на пробежку привычным маршрутом, Егор наткнулся на листовки, расклеенные по всему району.
Там расписывались з..вер..ства, которые он якобы творил с животными.
Пока парень срывал ненавистные объявления со своей физиономией, мимо прошла соседка, сказав в его сторону:
– А с виду казался таким приличным мальчиком.
Егор понял, это следующий шаг организации. А что дальше? Они будут над ним издеваться, пока могут? Ну да, случись что с ним, Егором, мать унаследует квартиру. Вот тебе и цель.
Нужно было что-то делать. Он снова почувствовал себя беспомощным и маленьким.
Стоило вернуться домой, как телефон зазвонил. В трубке звучал все тот же голос:
– Ну что, как тебе демо-версия твоей новой жизни, а Егор? Нравится? А скоро соседи сами придут устраивать над тобой суд. Мы еще даже не начали портить твою репутацию по-настоящему.
– Чего вы хотите?
– Как чего? Ты наш, Егор. Твоя мама еще в детстве привела тебя в организацию. Ты знаешь наши порядки. Плати, и будешь жить.
Мы еще и с работой поможем. Вот увидишь, начальник приползет и будет просить тебя вернуться. А хочешь, пойдешь работать в место покруче?
– Я ничего не хочу, – устало сказал Егор, – вы можете действовать как угодно, это не изменится.
Он положил трубку и понял, что действительно устал. Парень открыл телефон, нашел ближайший рейс в Калининград, купил авиабилет.
Квартиру он продаст потом. А сейчас нужно было просто спасать остатки своей жизни. И надеяться, что его еще не скоро найдут мать и ее друзья.
Или им просто надоест за ним гоняться. Пусть ищут себе другую жертву. Он свою цену за свободу уже заплатил.
Автор: Екатерина Коваленко
